Космические туристы могут не только получить незабываемые впечатления от путешествия к звездам, но и помочь развитию науки и медицины.
Границы человеческих возможностей становятся все шире.
Со времен полета Юрия Гагарина в космосе побывали уже почти 550 человек из 36 стран мира. Среди них — и 7 космических туристов, устроивших себе экскурсию на российский сегмент МКС. При этом несколько кандидатов не прошли отбор, в том числе по медицинским причинам. По правилам, перед космическим полетом претенденты должны получить допуск Государственной медицинской комиссии в Москве, а потом полгода готовиться в Научно-исследовательском испытательном центре подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина. И только после этого — добро пожаловать в безвоздушное пространство.
Однако со временем требования к состоянию здоровья отправляющихся в космос становятся все более либеральными. «Сегодня условия полетов более мягкие, чем в эпоху первых космических стартов — наука и технологии не стоят на месте, — говорит заместитель директора по науке Института медико-биологических проблем РАН, доктор медицинских наук Валерий Богомолов, который руководит работами по медицинскому обеспечению безопасности экипажей пилотируемых космических кораблей и российского сегмента МКС. — Мало того, на орбиту в качестве туристов уже стали допускать людей с частичной недостаточностью деятельности организма, а также тех, кому необходима поддерживающая терапия. Хотя по крайней мере треть этих людей имела настолько серьезные нарушения здоровья, что при подготовке к полету пришлось проводить санирующие лечебные мероприятия, вплоть до хирургических операций».
«Мы давали добро на эти полеты, используя индивидуальные программы профилактики и применения лекарственных препаратов, особые требования к режиму труда и отдыха, и даже к расположению человека в том или ином месте космического корабля, — отмечает Богомолов. — Но, несмотря на это, не смогли избежать заметных отклонений в состоянии здоровья своих подопечных в космосе, в том числе и таких, которые могли быть фактором риска для жизни. Хотя все обошлось, и наши действия оказались эффективными, мы стали относиться к таким вещам более осторожно».
По словам Богомолова, люди, которые оплачивают из частных средств полеты в космос или на околоземную орбиту в развлекательных или научно-исследовательских целях, не хотят, чтобы их воспринимали как туристов, поскольку считают себя космонавтами, работающими по коммерческой космической программе. Поэтому сейчас их называют «непрофессиональными участниками космического полета».
Помимо этого ряд частных компаний сегодня предлагают желающим путешествия на пилотируемых суборбитальных кораблях. Эти аппараты предназначены для полетов до высоты около 100 км, то есть к границе атмосферы Земли с космосом, но без выхода на ее орбиту. Ощущения и воздействия, которые испытывают там пассажиры, не так уж сильно отличаются от условий, в которых находятся космонавты на кораблях, стартующих к МКС, и на самой орбитальной станции: невесомость в течение нескольких минут, черный вакуум со звездами за иллюминатором, вид на Луну, Солнце и Землю из космоса… Во время старта и приземления суборбитального корабля в штатном режиме перегрузки могут доходить до 4-5 g, а в ряде случаев и больше. Такой незабываемый опыт привлекает богатых клиентов. С учетом этого, к примеру, международный концерн Virgin Galactic обещает через некоторое время запустить и серию орбитальных полетов.
Кроме того, космические туристы могут не только получить удовольствие, но и принести пользу, приняв участие в научных экспериментах. «Многие медицинские разработки, опробованные в космосе, впоследствии успешно внедряются на Земле, — отмечает инженер-конструктор космических аппаратов, историк космонавтики Сергей Александров. — Еще в 60-е годы в космической медицине появилось понятие „абсолютно здоровый человек“ и были проведены исследования, которые дали эталон в этой сфере. Как работает организм такого человека? Раньше у ученых не было четких критериев для ответов на подобные вопросы».
По словам Александрова, помог «космос» и возникновению телемедицины. Отечественные космонавты, например, в свое время участвовали в организации первых врачебных консультаций по видеосвязи на железной дороге. Идея была в том, чтобы медицинские сотрудники МПС на любой из самых удаленных железнодорожных станций могли дистанционно взаимодействовать с врачами самого высшего уровня из лучших клиник страны.
Космическая медицина также позволила усовершенствовать всевозможные датчики, измеряющие состояние организма. «Такая необходимость возникла из-за того, что много врачей на орбите пока быть не может, а параметры здоровья космонавтов нужно отслеживать постоянно. Так появились, скажем, холтеры — портативные медицинские приборы, которые применяются для регистрации электрокардиограммы в течение суток. Теперь они распространены повсеместно», — поясняет Александров.
По его мнению, трудно переоценить и до конца еще не осознанный учеными объем данных по фундаментальной медицине и биологии, который наука получила «из космоса». Эти знания и наработки используются, например, при производстве сверхчистых биологических веществ на Земле. Подобные технологии отрабатывались в космосе, поскольку невесомость создает для этого наиболее благоприятные условия.
Например, «костюмы космонавта» сейчас используются для лечения детского церебрального паралича: «Их применение позволило в более короткий срок выработать навыки правильной ходьбы у детей с тяжелыми двигательными дефектами, закрепить новый моторный стереотип. Сегодня этот метод широко используется в клинике ДЦП. Изначально же подобные „костюмы“ типа „Пингвин“ были созданы для профилактики двигательных нарушений во время длительных полетов. Идея была проста: нагружать в условиях невесомости скелетно-мышечный аппарат космонавта (в рукава и штанины такого „костюма“ вшиты резиновые амортизаторы регулируемого натяжения, которые создают постоянную нагрузку на опорно-двигательные мышцы рук и ног, а вместо силы тяжести используется сила тяжести резины). Потом попробовали на детях с ДЦП — и получилось».
Кстати, памперсы, по словам Александрова, тоже имеют «внеземное» происхождение: «Появились они еще до космической эры, но не имели массового применения, поскольку не была отработана технология их производства. Американцам пришлось довести ее до ума из-за разницы подходов к отправлению естественных надобностей на орбитальной станции. В российском сегменте довольно быстро установили удобные туалеты и на этом успокоились. А у НАСА с этим было сложнее. Вот и они и выкрутились с помощью памперсов…»
Таких примеров еще немало. «Космонавтика может много чего предложить для обустройства земной жизни. А вот хочет ли Земля все это брать — вопрос отдельный. Скажем, пить воду, которая переработана из мочи, готовы далеко не все — даже при реальной жажде. А американским астронавтам делать это попросту приходится. С технологиями жизнеобеспечения все вообще непросто, поскольку они требуют очень высокой техники безопасности. В космосе ее еще удается обеспечить — но и то, что называется, есть вопросы. А на Земле с этим везде „катастрофа“. Поэтому множество подобных разработок, опробованных еще 15, 20, 30 лет назад, до сих пор не были запущены в массовое производство. К примеру, технологии очистки и осушения воздуха, получения воды, в том числе питьевой, переработки отходов в компактных устройствах. Пока они дороги и не так надежны, как хотелось бы», — отмечает Александров.
Разрабатываются и роботы-хирурги — тоже с расчетом на применение в космических экспедициях. Но если в космосе другого выхода просто может не быть, то на Земле живой хирург в пределах досягаемости чаще всего найдется. Зато всегда есть риск — а что, если операцию при помощи робота будет вести, скажем, врач с другого континента, и неожиданно возникнут проблемы со связью?
Суть проблемы в том, что космонавтов и астронавтов — всего несколько сотен человек на всю планету. И то, что можно позволить себе при их обследовании и лечении в экстремальных условиях космических полетов, далеко не всегда удается приспособить к земным условиям.
Однако космическая медицина не стоит на месте. Показателен в этом смысле пример 75-летнего британского физика Стивена Хокинга, который тоже собрался лететь в космос — несмотря на то, что он уже более 40 лет прикован к инвалидному креслу из-за рассеянного склероза и почти полностью обездвижен. По словам Хокинга, место на борту суборбитального корабля ему предложил лично Ричард Брэнсон — владелец компании Virgin Galactic.
В 2007 г. Хокинг, можно сказать, уже побывал в космосе с помощью модифицированного реактивного «Боинга 727-200» американской компании Zero gravity. На борту самолета находилась бригада врачей и медсестер, которые отслеживали состояние ученого и поддерживали его организм. Когда «Боинг» поднялся на высоту 7 км, Хокинга сняли с инвалидного кресла и перенесли в специально оборудованный отсек, обитый мягкими панелями. Там его положили на «подушку» из пены и подключили к медицинской аппаратуре. Потом лайнер поднялся на высоту 10 км, а затем резко снизился, что позволило Хокингу и другим пассажирам в течение 25 секунд испытать состояние невесомости. После полета физик заявил, что «прекрасно провел время», а его медицинские показатели оказались лучше, чем ожидали медики.
«Как врач я считаю, что подобный полет — это, конечно, авантюризм, — отмечает Валерий Богомолов. — По действующим медицинским требованиям для пассажиров, не говоря уже о космонавтах и астронавтах, на космических кораблях и станциях подобное просто недопустимо. Любой космический полет, и суборбитальный в том числе, — огромная нагрузка на организм. Кроме того, у Хокинга имеются атеросклеротические изменения сосудов и ряд ограничений по возрасту. Наша медицинская комиссия его кандидатуру даже бы не рассматривала. Однако коммерция есть коммерция. Хокингу сделали заманчивое предложение, и он заплатит за это большие деньги. Сам по себе полет не будет длительным — по сути, это взлет и посадка, плюс несколько минут невесомости в безвоздушном пространстве. Но в любом случае, если парализованный человек полетит в космос, это станет прецедентом в мировой космонавтике».
Владимир Воскресенский
Источник:
